В сознании русского читателя Николай Некрасов вот уже 150 лет остается народным заступником. Его стихи о бедных и угнетенных знают и цитируют, читают и перечитывают, открывая для себя новые грани. «Я лиру посвятил народу своему…» — так звучит строка некрасовского стихотворения, в которой поэт наиболее точно выражает отношение к собственному творчеству. Однако за стихами, возмущенно кричащими о царящей в России социальной несправедливости, мы нередко пропускаем ту часть некрасовского наследия, которая связана с современностью не меньше, чем его злободневные произведения, но при этом она приближает нас к наиболее интересной области творческого сознания поэта, имя которой – фантазия. С этих позиций мы попробуем рассмотреть весьма известное произведение Некрасова – поэму «Мороз, Красный Нос».
В некрасовской поэме мы встречаем массу образов, вызывающих сочувствие читателя, многие из них могут показаться страшными и мрачными. Однако на фоне трагичных, вызывающих горечь и сожаление образов выделяется «величавая славянка», которой посвящено лирическое отступление в начале поэмы. О том, что такая женщина искренне восхищает Некрасова, говорилось неоднократно.. Важно другое – как соотносятся в поэме образы «величавой славянки» и Дарьи? Ответ на вопрос мог бы стать одним из тех ключей к поэме, которые помогут приоткрыть смысловую завесу.
Во-первых, отметим, что, несмотря на вполне реалистичные детали описания, о которых сказано выше, образ «величавой славянки» идеализирован. Иначе говоря, те обстоятельства, в которых характер этой женщины мог бы проявить себя по-другому, не представлены. В ситуации с Дарьей картина прямо противоположна. Случившееся горе и реакция героини на него, по сути, составляют сюжет некрасовской поэмы. Вся суть характера Дарьи раскрывается на фоне непростых реалий ее жизни. При этом Некрасов отмечает, что обстоятельства, влияющие на судьбу героини, сильнее ее. Эта мысль наиболее ярко подтверждается в четверостишии:
Горда ты – ты плакать не хочешь,
Крепишься, но холст гробовой
Слезами невольно ты мочишь,
Сшивая проворной иглой.[1]
Человек оказывается беспомощным в борьбе за свое право на жизнь, и в этом виновата лишь судьба, рок. Предлагаемая обстоятельствами схватка не предполагает победы героини. Дарья не может выйти из этой борьбы победительницей просто потому, что так устроен мир (естественно, в восприятии Некрасова). Однако столкновение с обстоятельствами, заранее обреченное на неуспех, можно преодолеть с высоко поднятой головой, достойно уступив заведомо сильнейшему противнику – судьбе[2]. Последнее свидание с любимым мужем Проклом, оно же встреча с Морозом – награда Дарье за ее стойкость, волю и внутреннюю силу. Героиня умирает без мучений, а последняя картина, которую она видела – семейная идиллия, благородный труд. Смерть Дарьи – избавление от мирской суеты и страданий, которые должна была перенести в течение дальнейшей жизни одинокая женщина. Применительно к ней Некрасов ни разу не употребляет слова «смерть», вместо этого – «забвенье», «заколдованный сон».
Любопытно, что сохранился черновик поэмы, в котором присутствует эпилог. В нем речь идет о чудесном спасении Дарьи. Некрасов списывает появление Мороза на происки «лукавого». Дарья, прозрев, убегает из леса и больше никогда туда не возвращается. Однако неужели та картина, которую мы видим в эпилоге, счастливей забвения, овладевшего нашей героиней. Да, реальность напоминает героине о том, что после смерти мужа нужно жить ради детей, но «заколдованный сон» настолько завораживает воображение женщины, безумно любящей умершего Прокла, что она полностью покидает реальность.
Известно, что в молодости Некрасов безумно увлекался романтической поэзией, читал Жуковского, Лермонтова, писал подражательные стихи. Отголоски русского романтизма мы встречаем и в зрелом некрасовском творчестве (например, ранее упоминаемое стихотворение «На Волге», интонационно, эмоционально и лексически напоминает поэму Лермонтова «Мцыри»). Влияние этого литературного направления мы встречаем, как ни странно, и в поэме «Мороз, Красный Нос».
Как мы знаем, один из наиболее характерных для поэзии романтизма жанров – баллада. Основные его признаки вполне можно усмотреть в некрасовской поэме – таинственность, граничащая с мистикой, элементы фантастики. Сам сюжет ее очень напоминает балладный (в особенности 2-ая часть). Кроме того, большая часть поэмы написана стихотворным размером, типичным для этого жанра – амфибрахием (вспомним, что этим размером написаны «Мщение» Жуковского и «Песнь о вещем Олеге» Пушкина, а также множество других баллад). Нельзя не обратить внимания на междометие «Чу!», которое в своих балладах ввел в русский поэтический язык В.А.Жуковский. Однако все вышеперечисленное – лишь внешние признаки баллады романтизма. Не придется углубляться в сравнения, чтобы установить присутствие в поэме «Мороз, Красный Нос» устойчивые темы, мотивы (смерть, любовь, забвение, сон, судьба и т.д.) и образы (лес, кладбище, и т.д.) баллад.
Теперь настало время провести некоторые сюжетные параллели. История о том, как девушка, потерявшая своего возлюбленного, «встречается» с ним после его смерти, насколько мы знаем, уже лежала в основе не одного русского стихотворного произведения. Остановим свой взгляд на балладе Жуковского «Людмила». В ней мы не просто видим мотив встречи возлюбленных после смерти. Героиня Жуковского, как и Дарья из поэмы «Мороз, Красный Нос» «призывает» своего умершего жениха (или мужа). При этом, встреча Людмилы с мертвым женихом – наказание за ропот на Бога, в то время как свидание Дарьи и Прокла – избавление любящей и страдающей женщины от земных мук. Обеих героинь ждет смерть, однако смерть Дарьи вызывает у автора больше сожаления, нежели гибель Людмилы[3]. Причина тому – разные цели повествования. Жуковский-автор «Людмилы» - назидатель. Некрасов-автор поэмы «Мороз, Красный Нос» прежде требует от своего читателя эмоционального восприятия рассказанной истории. Именно поэтому Жуковский, указывая на неправильную жизненную позицию Людмилы, осуждает ее. В то же время язык не повернется назвать конец жизненного пути Дарьи страшным наказанием за грехи.
Таким образом, мы можем видеть, что Некрасов по-новому разрабатывает уже существовавший и приобретший популярность в русской литературе сюжет. Любопытно, что есть небольшая связь, соединяющая «Мороз, Красный Нос» с поэтическим наследием Жуковского.
Жуковский – один из первых русских поэтов, в чьем творчестве мы встречаем образы кладбищ, описание похоронных ритуалов, изображения предметов культа, их сопровождающих. Достаточно вспомнить элегию, публикация которой принесла поэту огромную популярность. Речь, конечно, идет о «Сельском кладбище» (1802). В этой элегии описание мест погребения является фоном для философского размышления поэта о смысле жизни:
Здесь праотцы села, в гробах уединенных
Навеки затворяясь, сном непробудным спят…
Тремя строками ниже:
Ничто не вызовет почивших из гробов…
и дальнейшее развитие мысли поэта.
Однако Некрасов лишь перенимает у Жуковского «кладбищенскую» тему. Мы, действительно, очень часто встречаем описания мест погребений и самих ритуалов в некрасовской поэзии. При этом в творчестве Некрасова, и, в частности, в поэме «Мороз, Красный Нос», «кладбищенская тема» приобретает совсем другое значение. При сопоставлении сразу бросается в глаза отсутствие того медитативного начала, которое мы встречаем у Жуковского. Связано это с тем, что, в отличие от элегических стихотворений, в некрасовском поэтическом творчестве гораздо больше действия. Поэт в своих стихах рассказывает историю (к примеру, «Вчерашний день, часу в шестом…»), а затем, на основе этой истории делает вывод («И Музе я сказал: ”Гляди”//Сестра твоя родная »)[4]. Итак, медитативное начало заменяет начало активное – Некрасов, описывая кладбище и похороны, все время обращается к тем действиям, которые совершают персонажи (старик копает могилу, конь «трогает», селяне сочувствуют семье покойника и т.д.). Более того, действия совершает даже природа – «весь мир умирает», «метелица воет» Таким образом, смысловое пространство текста оказывается заполненным, и поэтому автор не видит необходимости вводить в него собственные суждения, высказанные напрямую.
Очевидно, что похороны, кладбище и смерть – лейтмотивы первой части поэмы. Как уже было написано ранее, у них есть свое весьма интересное и явно не лежащее на поверхности значение – гибель Прокла и его упокоение С этим связано и то, что на «похоронных» мотивах Некрасов делает явный акцент в 1-й части поэмы. Его цель – достучаться до читателя, показать ему, сколько горя приносит смерть человека одной семье, и заставить его представить себе, насколько страшна эта трагедия в масштабах целого народа.
Выше было написано об увлечении Некрасова-юноши поэзией романтизма. Мы убедились, что следы влияния этого популярнейшего литературного направления встречаются в поэме «Мороз, Красный Нос». Попробуем разобрать еще некоторые романтические мотивы и идеи в некрасовском произведении.
Один из ключевых мотивов поэзии романтизма – покой, успокоение души через обретение гармонии. В поиске этого покоя приходит к цыганам герой пушкинской поэмы Алеко, но, не найдя его, продолжает странствовать, пытаясь найти новое пристанище для уставшей души. Чуть позже, уже отойдя от традиций романтизма, Пушкин переосмыслит типичный мотив. В стихах 30-х годов покой – эквивалент недостижимого по определению земного счастья («На свете счастья нет, но есть покой и воля…»). Лермонтов разрабатывает мотив покоя несколько иначе. В его лирике поздних лет часто можно встретить описание промежуточного состояния, мира находящегося за пределами реальности. Вспомним знаменитые строки:
Я хочу свободы и покоя!
Я б хотел забыться и заснуть![5]
Это состояние подразумевает полет фантазии человека, воплощение его несбыточной мечты. Часто оно воспринимается поэтом как сон (например, в одноименном лермонтовском стихотворении). В понимании Лермонтова трагедия человеческой жизни в том, что гармония, которую можно достичь лишь в мечтах и снах, остается высоким идеалом. Прикоснуться к нему – значит умереть.
Теперь обратимся к некрасовской поэме. В последних главах читаем следующие строки:
В сверкающий иней одета,
Стоит, холодеет она,
И снится ей жаркое лето –
Не вся еще рожь свезена…
Перед этим четверостишьем – описание встречи Дарьи с Морозом. Это свидание заканчивается поцелуем возлюбленных. Воевода Мороз – существо из другого, фантастического мира, мира, который располагается за гранью земного бытия. Он не превращается в Прокла, как это описывает Некрасов, он и есть Прокл (неслучайно, кстати, Прокл умирает от переохлаждения). Умерший муж, зовущий свою вдову к себе. Любопытно, что здесь мы вновь встречаем ситуацию, характерную для романтической литературы – столкновение двух миров. Первый мир – мир земной, к которому и принадлежит герой, второй мир – идиллическое пространство, в котором царствуют изобилие, радость и мечта. Существо, принадлежащее к иному миру «искушает» героя, предлагая ему пойти за ним в царство покоя и счастья. В литературе романтизма герой отказывается обрести эту гармонию, понимая, что за ней неизбежно следует смерть. Часто этого отказа недостаточно для того, чтобы избежать перехода в другой мир («Лесной царь» Жуковского). Однако в поэме Лермонтова «Мцыри» нежелание героя слиться с миром гармонии продиктовано его активной жизненной позицией и верностью собственным идеалам, убеждениям.
Что же происходит с Дарьей? Обласканная собственной мечтой, она соглашается на вечное счастье за пределами земного мира ради своей любви. Поэтому Некрасов и призывает не жалеть свою героиню – она обрела тот покой и ту гармонию, поиск которых можно назвать одним из смыслов человеческой жизни.
Лермонтовское влияние в поэме на этом отнюдь не заканчивается. Вспомним, что в поэзии Лермонтова наиболее частый пейзаж – лунная ночь, в то время, как день – время страданий. Под палящим солнцем умирает герой «Сна», из-за солнечного света теряет свою путеводную звезду Мцыри, сожжены солнцем три пальмы из одноименной баллады. Солнце в поэзии Лермонтова становится отражением мира, противостоящего романтическому герою.
Этот же образ мы встречаем и в некрасовской поэме, хотя его трактовка несколько отличается от лермонтовской:
И солнце, кругло и бездушно,
Как желтое око совы,
Глядело с небес равнодушно
На тяжкие муки вдовы…
Здесь можно увидеть еще одно сходство с творчеством Лермонтова. Одной из идей, фигурировавших в его произведениях, была мысль о несправедливости Творца, так или иначе проскальзывающая в творчестве романтиков. Человек, убежденный в правильности этой идеи, мыслит согласно следующей логике: мир несправедлив, значит, Бог по каким-то причинам не желает это исправить. Отсюда сомнения в том, что Творец – воплощение Добра. У Некрасова есть также и гораздо более прямолинейная реализация этой идеи – вспомним рассказ Дарьи о том, как она просила помощи у Чудотворной Иконы, и не получила ее.[6]
Теперь становится понятно, что романтизм сильно повлиял на некрасовскую поэму. Следы романтических тем, мотивов и образов мы встречаем в ней очень часто, и их присутствие, безусловно, не ограничивается описанными выше случаями.
Один из самых загадочных и интересных персонажей некрасовской поэмы – Воевода Мороз Очевидно, что образ Мороза – один из немногих элементов фантастики, составляющих художественное своеобразие произведения. Вспомним историю смерти крестьянина Прокла. Отправившись на заработки, он простоял полсуток в сугробе, в результате чего заболел и умер. Однако, как мы установили ранее, на этом жизнь Прокла не закончилась. Судьба крестьянина очень напоминает историю жизни чиновника Акакия Акакиевича из гоголевской повести «Шинель». Обоих героев можно отнести к типу «маленьких людей» (заметим, между ними чуть более 20 лет – тема по-прежнему не теряет актуальности). Вспомним смерть Башмачкина. Чиновник умирает, по сути, из-за того, что не получает помощи и сочувствия от «значительного лица», «сильного мира сего», олицетворяющего российскую государственную систему. Акакий Акакиевич погибает, но на этом его «приключения» не заканчиваются – в Петербурге появляется призрак, срывающий шинели с прохожих горожан. Сравним с историей Прокла. Некрасовский человек тоже «маленький человек», угнетенный системой. Его жизнь также обрывается из-за этой системы. Подобно Башмачкину, Прокл воскресает в ином, фантастическом обличие. Также как и призрак Акакия Акакиевича, Воевода Мороз наказывает за свою смерть всех людей без разбора: герой Гоголя – срывая с них шинели, Мороз – пугая и замораживая их.
Безусловно, Некрасов читал и знал гоголевскую «Шинель». Именно поэтому не лишним будет подчеркнуть ее влияние в поэме «Мороз, Красный Нос», и включить ее в список реминисцентных источников, открывающих читателю интересные прочтения и проливающих свет на некоторые незаметные на первый взгляд идеи.
Еще один источник, к которому обращался Некрасов, поистине неисчерпаем. Речь, конечно, идет о русском фольклоре. Добиваться полного рассмотрения влияний народного творчества в поэме «Мороз, Красный Нос» бессмысленно, для этого нужно иметь огромное количество информации относительно устного народного творчества Руси. Мы же попробуем проанализировать связь между некрасовским произведением и одним из элементов фольклора – сказкой «Морозко». Первое сходство на поверхности, его можно назвать чисто визуальным – в обоих текстах мы встречаем словосочетание «Мороз, Красный Нос». Причем если в сказке оно звучит из уст героя (так представляется Морозко), то у Некрасова мы можем встретить его только в заглавии. Таким образом, перед нами не что иное, как авторская отсылка к другому художественному тексту, в данном случае фольклорному. Герой сказки – фантастическое существо, несущее смерть (недаром его так боится привезенная в поле девушка). Однако он отказывается убивать свою жертву, так как понимает, что она не заслуживает этого. Зато он помогает ей и обеспечивает ее дальнейшее счастье, при этом продолжая карать нечестивых. Таков и герой некрасовской поэмы. Воевода Мороз, леденящий людей своим дыханием, спасает свою возлюбленную Дарью от мук земной жизни. Таким образом, мы видим, что в обоих произведениях герой – спаситель. Вероятно, именно ради того, чтобы читатель заметил эти малоощутимые при поверхностном чтении смысловые оттенки, Некрасов и обращает его к тексту сказки.
Думаю, что те соображения о поэме «Мороз, Красный Нос», о которых я говорил, помогут нам проникнуть в смысловые глубины некрасовского произведения.
Список используемой литературы:
Н.А.Некрасов. Поэмы. Школьная библиотека. 2008.
Н.А.Некрасов. Избранные сочинения. Государственное Издательство Художественной Литературы. 1947.
Б.М.Эйхенбаум. О прозе и поэзии. Некрасов. Художественная литература. 1986.
А.А.Илюшин. Поэзия Некрасова. Издательство Московского Университета. 2003.
Н.И.Якушин. Н.А.Некрасов в жизни и творчестве. Русское слово. 2009.
[1] Там же, стр.86
[2] О том, что жизненные обстоятельства посланы героине свыше, написано во второй части поэмы – «Бог нам послал урожай!//Да не продлил тебе веку…»
[3] Вероятно, по собственным эмоциональным впечатлением Некрасов предугадывает мысли и чувства своего читателя, и поэтому пишет: «Жалеть мы не будем о ней», пытаясь изобразить смерть Дарьи менее трагично.
[4] В поэме «Мороз, Красный Нос» за «кладбищенскими» главами авторской обобщенной идеи не следует, однако это объясняется тем, что неразумно было бы делать вывод лишь к одной из частей произведения.
[5] М.Ю.Лермонтов. Стихотворения. Изд.«Русич» 2008 год. Стр. 444.
[6] Эта идея проходит через всю русскую лирику и объединяет таких поэтов, как Лермонтов, Некрасов, Блок и др.
