ЭПИЗОД ПОЛЕМИКИ О «ГОРЕ ОТ УМА»
(отклик М. Дмитриева на первую публикацию отрывков из комедии Грибоедова)
В альманахе «Русская Талия на 1825 год» были напечатаны 7-10 явления I действия и все III действие грибоедовской комедии, уже известной некоторой части читателей в списках. Эта публикация позволила обсуждать в печати полузапрещенную пьесу. Среди множества журнальных откликов выделялся недоброжелательный отзыв М.А. Дмитриева, с которым полемизировали О. Сомов и В. Одоевский (их статьи напечатаны в сборнике «Грибоедов в русской критике», М., 1958; далее в ссылках на них указаны страницы по этому изданию). Сам же отзыв Дмитриева (фрагмент из «Замечаний на суждения ?Телеграфа?») никогда полностью не перепечатывался (исключение - примечания Н.К. Пиксанова к 2-му тому Полного собрания сочинений Грибоедова в 3-х тт., СПб., 1913, с.304-305, где он помещен с небольшим сокращением). Мы воспроизводим этот отзыв по единственной публикации в журнале «Вестник Европы» (1825, № 6).
Михаил Александрович Дмитриев (1796-1866) происходил из старинного дворянского рода, был племянником знаменитого в начале CIC века поэта И.И. Дмитриева. Печатался в «Полярной звезде» К.Рылеева и А.Бестужева, сотрудничал в «Вестнике Европы» М.Т.Каченовского, где поместил ряд статей, направленных против П.Вяземского, Грибоедова, Пушкина как автора «Евгения Онегина» и др. М.Дмитриев традиционно считался сторонником «классицизма», литературным реакционером; на самом деле, его близость к московским «классикам» (С.Аксаков, М.Загоскин, А.Писарев) сочеталась с поисками твердых оснований «философской эстетики» (см. подробнее статью О.А.Проскурина о М.Дмитриеве в словаре «Русские писатели», т.II).
М.ДМИТРИЕВ. <Из статьи «Замечания на суждения "Телеграфа"»>.
Итак, начинаю с той статьи Телеграфа, где говорится о некоторых отрывках, помещенных в Русской Талии. Сочинитель сей статьи, прежде нежели прочитал пьесы, заключающиеся в альманахе, кажется, имел предосторожность просмотреть имена авторов, а потом уже излагал свои мнения, следуя сему легкому и безошибочному порядку!
«Первою статьёю (говорит он) должно почесть отрывок из комедии ?Горе от ума?, соч. А.С.Грибоедова. Ещё ни в одной русской комедии не находили мы таких острых, новых мыслей и таких живых картин общества, какие находим в комедии ?Горе от ума?!»[1].
По отрывку нельзя судить о целой комедии[2], но о характере главного действующего лица - можно! Г. Грибоедов хотел представить умного и образованного человека, который не нравится обществу людей необразованных[3]. Если бы комик исполнил сию мысль, то характер Чацкого был бы занимателен, окружающие его лица - смешны, а вся картина забавна и поучительна! Но мы видим в Чацком человека, который злословит и говорит все, что ни придет в голову; естественно, что такой человек наскучит во всяком обществе, и чем общество образованнее, тем он наскучит скорее! Например, встретившись с девицей, в которую влюблен и с которой несколько лет не видался, он не находит другого разговора, кроме ругательств и насмешек над ее батюшкой, дядюшкой, тетушкой и знакомыми; потом на вопрос молодой графини, зачем он не женился в чужих краях, отвечает грубою дерзостию![4] Сама София говорит об нем: не человек, змея! Итак, мудрено ли, что от такого лица разбегутся и примут его за сумасшедшего?..
Впрочем, идея сей комедии не новая, она взята из Абдеритов[5]. Но Виланд представил своего Демокрита умным, любезным, даже снисходительным человеком, который про себя смеется над глупцами, но не старается выказывать себя перед ними; Чацкий же, напротив, есть ничто иное, как сумасброд, который находится в обществе людей совсем не глупых, но необразованных, и который умничает перед ними, потому что считает себя умнее: следственно, все смешное —- на стороне Чацкого! Он хочет отличиться то остроумием, то каким-то бранчивым патриотизмом перед людьми, которых презирает; он презирает их, а между тем, очевидно, хотел бы, чтоб они его уважали! Словом, Чацкий, который должен быть умнейшим лицом пьесы, представлен (по крайней мере, в сценах, мне известных) менее всех рассудительным! Это мольеров Мизантроп в мелочах и в карикатуре[6]! Это такая несообразность характера с его назначением, которая должна отнять у действующего лица всю его занимательность и в которой не может дать отчета ни автор, ни самый изыскательный критик! Прием Чацкого как путешественника есть, по моему мнению, грубая ошибка против местных нравов! — Абдериты, после возвращения Демокрита, запретили путешествовать; у нас совсем другое! у нас всякий возвратившийся из чужих краев принимается с восхищением! Короче, г-н Грибоедов изобразил очень удачно некоторые портреты[7], но не совсем попал на нравы того общества, которое вздумал описывать, и не дал главному характеру надлежащей с ними противуположности!
Не говорю уже о языке сего отрывка, жестком, неровном и неправильном! Во многих местах слог совсем не разговорный, а книжный; там между русскими стихами встречаются два целые стиха французские; тут к слову histoire рифма пожара[8]; словом, (употребим счастливое выражение самого автора) в сей-то пьесе
Господствует смешенье языков
Французского с нижегородским!
Выпишем для примера хотя следующие стихи:
Кто промелькнет, отворит дверь
Проездом, случаем, из чужа, издалека[9].
Но что теперь во мне кипит, волнует, бесит!
С сомненьем смотрите от ног до головы![10] И проч.
Недаром сказал сочинитель статьи Телеграфа, что в сем отрывке есть новые мысли. Отворить дверь издалека и проездом есть подлинно новая мысль; что во мне бесит - есть и новое выражение, потому что доселе не позволено было по законам грамматики; но смотреть с ног до головы можно сказать разве только об Аргусе[11]: по-русски говорится осматривать. Что касается до острых мыслей, то они, конечно, встречаются в продолжение отрывка; но не к ним ли отнести и следующие стихи:
А чем не муж? Ума в нем только мало;
Но чтоб иметь детей
Кому ума недоставало!
или:
И с помощью сестриц
Со всей вселенной породнятся? - и проч.
«Смеем надеяться (продолжает критик), что все читавшие отрывок позволят нам от лица всех просить г. Грибоедова издать всю комедию». - Напротив, лучше попросить автора не издавать ее, пока не переменит главного характера и не исправит слога.
[1] Приводим дальнейший текст Н.Полевого: «Загорецкий, Наталья Дмитревна, князь Тугоухов, Хлестова, Скалозуб списаны мастерскою кистью. Смеем надеяться, что читавшие отрывок позволят нам от лица всех просить г.Грибоедова издать всю комедию: до этого не можем сказать ни слова о завязке, развязке и роде комедии. Беспристрастно судя, надобно бы пожелать больше гармонии и чистоты в стихах г.Грибоедова. Выражения: глазом мигом не прищуря - кто ж радуется эдак - черномазенький - дом зеленью раскрашен - нету дела - слыли за дураков - опротивит - к прикмахеру и т.п. дерут уши» («Московский телеграф», 1825, № 2, с.167-168).
[2] Ср. в «Северной пчеле» (1825, № 15, 3-го февраля): «Из напечатанного отрывка в ?Русской Талии? никак нельзя судить о прелести целого».
[3] Возражая М.Дмитриеву, О.Сомов пишет: «Г. Грибоедов долженствовал бы сделать из Чацкого то, что французы называют un raisonneur, самое скучное и тяжелое лицо в комедии; не так ли, г. критик? <...> Г. Грибоедов <...> вовсе не имел намерения выставлять в Чацком лицо идеальное <...> Он представил в лице Чацкого умного, пылкого и доброго молодого человека, но не вовсе свободного от слабостей: их в нем две <...> - заносчивость и нетерпеливость». (с.20, 21).
[4] О.Сомов пишет в ответ на этот упрек: «Чацкий отвечает так названною грубою дерзостию не на вопрос зрело-молодой графини, <...> а на колкую эпиграмму, сказанную насчет его» (далее критик цитирует реплику графини-внучки:
В чужих краях на ком?
О, наших тьма, без дальних справок,
Там женятся и нас дарят родством
С искусницами модных лавок, -
и ответ Чацкого:
Несчастные должны ль упреки несть
От подражательниц модисткам,
За то, что смели предпочесть
Оригиналы спискам! - д.III, явл.8)
[5] «Абдериты» - роман немецкого писателя Кристофа Мартина Виланда «История абдеритов» (?Geschichte der Abderiten?, 1781); под заглавием «История абдеритов» появился в русском переводе М. Гаврилова (М., 1793-1795); в 1795 г. в Калуге вышел перевод В.Левшина под заглавием «Зеркало для всех, или Забавная повесть о древних авдеранцах<...>». По поводу сравнения «Горя от ума» с романом Виланда В.Одоевский писал, возражая Дмитриеву: «Каким же образом комедия может быть взята из «Абдеритов», когда, по собственным вашим словам, главные действующие лица не похожи друг на друга (о других и говорить нечего)? Одно обстоятельство одинаково у них: Чацкий возвращается в отечество, и Демокрит возвращается в отечество <...>» (с.31)
[6] «Мизантроп» - комедия Мольера; о сходстве «Горя от ума» с мольеровской комедией см. специальное исследование: Пиксанов Н.К. Грибоедов и Мольер (переоценка традиции). М., 1922.
[7] Намек на то, что у героев комедии существовали прототипы; здесь начало до сих пор не завершившегося спора о прототипах персонажей комедии и - самое важное - о том, насколько читателю нужно знать прототипы для понимания пьесы. Ю.Н.Тынянов в начале статьи «Сюжет ?Горя от ума?» приводит точку зрения И. Гарусова, для которого знание живых лиц, ставших источниками грибоедовских персонажей необходимо; далее исследователь цитирует письмо Грибоедова П.Катенину: «<...> портреты и только портреты входят в состав комедии и трагедии, в них, однако, есть черты, свойственные многим другим лицам, а иные всему роду человеческому настолько, насколько каждый человек похож на всех своих двуногих собратий». Тынянов так комментирует эти строки: «?Портреты? становились типами». (Ю.Н.Тынянов. Пушкин и его современники. М., 1968, с.347-348).
[8] Д.III, явл.9 и 18.
[9] В.Одоевский отвечал на этот упрек: «Вам кажется, что будто бы здесь сказано отворить дверь случаем, издалека, проездом; напрасно вам это кажется: для близоруких поставлена после слова дверь запятая<...>» (с.34).
[10] Первая строчка - д.III, явл.1; вторая - д.III, явл.5; ср. у В.Одоевского: «<...> как не назвать новою мысль собрать вышеупомянутые четыре стиха из разных мест комедии и поставить их вместе, как будто они в самом деле один монолог составляют». (с.34).
[11] Аргус (Аргос) - сын греческой богини Геи; тело Аргуса было испещрено бесчисленным множеством глаз.
Подготовка текста, вступительная заметка и примечания Л.И.Соболева.
«Литература», №30, 1998
