Е. С.
Архитектура в поэзии Мандельштама
Помещаем давнюю работу нашей выпускницы:
- Вступление:
Гоголь. «Об архитектуре нынешнего времени»:
«Художник выше и выше стремился вознести создание свое к небу, к нему одному рвался и перед ним, почти в виду его, благоговейно поднимал молящую свою руку. Здание его летело к небу; узкие окна, столпы, своды тянулись нескончаемо в вышину; прозрачный почти кружевной шпиц, как дым, сквозил над ними, и величественный храм так бывал велик перед обыкновенными жилищами людей, как велики требования души нашей перед требованиями тела. <…> В ней [форме] всё соединено вместе: этот стройно и высоко возносящийся над головою лес сводов, <…> эта легкая паутина резьбы…»
- Предтечи и акмеизм Мандельштама:
- Акмеизм — акме — анаграмма слова «камень»; акмеизм — «это стремление вернуться к источнику земных ценностей».
- Первый сборник Мандельштама — «Камень» (стихи 1908-1914 гг.), второй сборник должен был называться «Второй камень», но был назван «Tristia»; эти два сборника — основные для нашей темы.
- Готика:
а) архитектурное направление с XII по XVI в. в Европе; характеризуется устремлением зданий ввысь, выраженным гигантскими ажурными башнями, стрельчатыми окнами и порталами, изогнутыми статуями, сложным орнаментом;
Гоголь: «Искусство сообщать тяжелой массе здания роскошь украшений и легкость»;
б) общее стремление готики и акмеизма — «разбудить тяжесть», победить материю; «Акмеизм — для тех, кто, обуянный духом строительства, не отказывается малодушно от своей тяжести, а радостно принимает ее, чтобы разбудить и использовать архитектурно спящие в ней силы» («Утро акмеизма»);
в) готика — торжество динамики: «Но разве готика не торжество динамики?» («Франсуа Виллон»); «Камень как бы возжаждал иного бытия. Он сам обнаружил скрытую в нем потенциально способность динамики — как бы попросился в «крестовый свод» — участвовать в радостном взаимодействии себе подобных» («Утро акмеизма»);
г) готика и литература, Франсуа Вийон, «физиология готики»: «Физиология готики <…> заменила Виллону мировоззрение и с избытком вознаградила его за отсутствие традиционной связи с прошлым»; строфа Вийона — «это не анемичный полет на восковых крылышках бессмертия, но архитектурно обоснованное восхождение, соответственно ярусам готического собора»;
д) готическая мысль гения, архитектор + поэт: «или Чаадаев устал? Или его готическая мысль смирилась и перестала возносить к небу свои стрельчатые башни?» («Петр Чаадаев»);
Гоголь: «Но какое множество есть разбросанных на всем намеков, могущих зародить совершенно необыкновенную живую идею в голове архитектора, если только этот архитектор — творец и поэт»;
е) французские символисты XIX века и готика: «XIX век французской поэзии черпал свою силу из той же национальной сокровищницы — готики» (на Мандельштама очень повлиял Верлен).
- Искусство классицизма (XVII век Европа, XVIII — Россия) — торжество конструкции над материалом.
- Тютчев — про камень, который с горы скатился и лег в долину («иль был низвергнут мыслящей рукой»).
- Основные образы и принципы:
- тема острого камня, стрелы, ребра:
Здравствуй, мой давний бред, —
Башни стрельчатой рост.
(«Я ненавижу свет…»)
… твердыня Notre Dame,
Я изучал твои чудовищные ребра.
(«Notre Dame»)
- тема пустого неба, пронзаемого стрелой готического собора:
Неба пустую грудь
Тонкой иглою рань.
(«Я ненавижу свет…»)
+ тема пустого, мертвого неба вообще в поэзии Мандельштама:
Я вижу месяц бездыханный
И небо мертвенней холста;
Твой мир, болезненный и странный,
Я принимаю, пустота!
(«Слух четкий парус напрягает…»)
- мотив кружева, паутины, резьбы:
Кружевом, камень, будь
И паутиной стань.
(«Я ненавижу свет…»)
+ мотив узора, кружева вообще в творчестве Мандельштама:
На темном небе, как узор,
Деревья траурные вышиты.
- сравнение собора с лесом:
Стихийный лабиринт, непостижимый лес,
Души готической рассудочная пропасть.
(«Notre Dame»)
+ мотив леса вообще в творчестве Мандельштама: «Среди немолчного напева глубокой тишины лесной» («Звук осторожный и глухой…»);
+ Гоголь: «В готической архитектуре более всего заметен отпечаток, хотя неясный, тесно сплетенного леса, мрачного, величественного, где топор не звучал от века»;
- тема собственно камня в стихотворениях 1900-х и 1910-х гг., не вошедших в
сборники: «На влажный камень возведенный…», «В изголовьи Черное Распятье…» и т. д.
- образ храма:
а) Гоголь: «И потому готическую архитектур нужно употреблять только в церквах и строениях, высоко возносящихся»;
б) сияние, благость храма:
Прекрасен храм, купающийся в мире,
И сорок окон — света торжество;
На парусах, под куполом, четыре
Архангела прекраснее всего.
(«Айя-София»)
в) храм-корабль:
И храм, как корабль огромный,
Несется в пучине веков.
И парус духа бездомный
Все ветры изведать готов.
(«Убиты медью вечерней…»)
г) мотив вечности — «Паденье — неизменный спутник страха…», «Убиты медью вечерней…»);
д) разрушенный храм — погубленное чудо:
Ночь иудейская сгущалася над ним,
И храм разрушенный угрюмо созидался.
(«Среди священников левитом молодым…»)
- оживление зданий — «играет мышцами крестовый легкий свод» («Notre Dame»);
- образ Невы (гранит победил стихию — воду);
В огромной комнате тяжелая Нева,
И голубая кровь струится из гранита.
(«Я научился вам, блаженные слова…»)
- образ дерева, природа и камень:
а) позднее предпочтение камня дереву — «и ныне я не камень, а дерево пою»;
б) сближение архитектуры и природы, например, через сравнение:
Я видел озеро, стоявшее отвесно, —
С разрезанною розой в колесе
Играли рыбы, дом построив пресный.
(«Реймс-Лаон»)
- музыка + архитектура — «в тот вечер не гудел стрельчатый лес органа»
- изменения в мировоззрении Мандельштама:
а) «агрессивные» камни:
Орущих камней государство —
Армения, Армения!
Хриплые горы, к оружью зовущая —
Армения, Армения!
б) «другие колокольни», другие истины:
Когда укор колоколов
Нахлынет с древних колоколен,
И самый воздух гулом болен,
И нету ни молитв, ни слов —
Я уничтожен, заглушен.
в) статья «Гуманизм и современность» — о современной М. архитектуре:
- неизбежность новой, социальной культуры и архитектура;
- угроза социальной архитектуры, враждебность достоинству и свободе человека;
- идеал, альтернатива «социальной пирамиде» — «свободная игра тяжестей и сил, человеческое общество, задуманное как сложный и дремучий архитектурный лес, где все целесообразно, индивидуально, и каждая частность аукается с громадой»;
г) стихотворения конца 1930-х — возвращение к теме камня и собора: «Когда, уничтожив набросок…», «И клена зубчатая лапа..» и т. д.
- принципы изображения:
а) 3 измерения: «И вот разорваны трех измерений узы и открываются моря!» («Адмиралтейство»); «Строить можно только во имя “трех измерений”, так как они есть условие всякого зодчества» («Утро акмеизма»);
б) неожиданные сочетания слов: «стрельчатый бор», «дорический ствол».
- IV. Архитектурные принципы в поэтической системе Мандельштама:
- отказ от туманности символистов, главная истина — слово, четкость —
главный принцип: «С презрением отбрасывая бирюльки футуристов, для
которых нет высшего наслаждения, как зацепить вязальной спицей трудное слово, мы [акмеисты] вводим готику в отношении слов, подобно тому, как Себастьян Бах утвердил ее в музыке» («Утро акмеизма»);
2) внимание к архитектуре обусловило следующие элементы поэтической системы Мандельштама:
а) предметность;
б) логику построения;
в) монументальность и торжественность;
г) некий рационализм, противопоставленный импрессионистской зыбкости.
- V. Архитектура Мандельштама и мировая культура
1) некоторые стихотворения прямо посвящены произведениям искусства (архитектуры): «Notre Dame», «Айя-София», «Адмиралтейство», «На площадь, выбежав, свободен...»
- создание зодчего для Мандельштама — всегда образ той или иной эпохи в культуре (Notre Dame — готика);
- сочетание русской и мировой культуры и архитектуре и искусстве:
И распластался храм Господень,
Как легкий крестовик — паук.
А зодчий не был итальянец,
Но русский в Риме, — ну, так что ж!
«На площадь, выбежав, свободен…»)
- Памятники архитектуры разных стран и эпох, не только готики: «пустячок пирамид» и «Египетская мощь», Notre Dame и Реймс…
- Для акмеистов существовал единый литературный мировой текст, каждый
писатель и поэт вписывал свою страницу и оставался в памяти; архитектура — это тоже некий «фильм», по которому тоже можно увидеть историю разных эпох и культур;
Гоголь: «Архитектура — тоже летопись мира: она говорит тогда, когда уже молчат и песни, и предания и когда уже ничто не говорит о погибшем народе. Пусть же она, хоть отрывками, является среди наших городов в таком виде, в каком она была при отжившем уже народе, чтобы при взгляде на нее осенила нас мысль о минувшей его жизни и погрузила бы нас в его быт, в его привычки и степень понимания и вызвала бы у нас благодарность за его существование, бывшее ступенью нашего соответственного возвышения».
