Тема любви в лирике Блока
- Идея пути, важная для Блока, отразилась и на его восприятии любви. Любовь — это долгий путь, она меняется, преображается, предстает в разных образах и в конце концов
достигает небывалых «размеров» и воплощается в образе Родины, России, приобретая общенациональный, общенародный характер.
Любовь становится не только личным делом поэта, но и всемирным. Время, когда живет поэт, полно событий и изменений мирового масштаба, поэт, как выразитель глагола народного, не может оставаться в стороне, в своем внутреннем мире.
- 1 том.
- «Ante Lucem» — первый сборник, в котором отразилась пора смутных надежд, романтических поисков Идеала. Стихи этого цикла — выражение личного духовного и жизненного опыта. Пока еще герой бродит «во тьме», в «предрассветных сумерках»:
«Пусть светит месяц — ночь темна,
Пусть жизнь приносит людям счастье,
В моей души любви весна
Не сменит бурного ненастья...»
«В холодной мгле передрассветной
Среди толпы блуждаю я...»
1898 г., определивший судьбу Блока: он встречает свою будущую невесту и жену Л.Д. Менделееву:
Она молода и прекрасна была
И чистой мадонной осталась,
Как зеркало речки спокойной, светла
как сердце мое разрывалось...
Впервые появляется образ Прекрасной Дамы — чистой, прекрасной, светлой. В ней, в земном существе, воплощаются небесные черты.
Появляется «двоемирие» Блока — мир земной и мир небесный, противопоставление их. Лирический герой стремится к небесному миру и отталкивает земной:
«Усталый от дневных блужданий,
Уйду порой от суеты
Воспомнить язвы тех страданий,
Встревожить прежние мечты...»
«Довольно мне нестись душою
К ее небесным высотам,
Где счастье брезжит нам порою,
Но предназначено не нам».
Ощущение себя недостойным небесного мира — только избранным предназначено счастье. Появляется тема прошлого, памяти («воспомнить язвы тех страданий»), т.е. герой может погрузиться в прежние мечты, только уйдя из этого суетного мира, вне его. Земной мир не располагает к возвышенным мечтам.
Связь личного и общего. Под общим подразумевается культурный миф, ощущение Блока причастности к мировой культуре. Любовь в культурном мифе:
«Там, там глубоко под корнями
Лежат страдания мои,
Питая вечными слезами,
Офелия, цветы твои!»
— Тема смерти, сна. Святое отношение Блока к смерти. Смерть любимого человека рассматривается как счастье, т.к. его возлюбленная наконец ушла от суетного, жестокого мира в небесный, вечный, прекрасный мир:
«А я смотрел вокруг без думы, без участья,
Встречая свысока желавших мне помочь,
Я чувствовал вверху незыблемое счастье,
Вокруг себя безжалостную ночь...»
«Блаженный дух унес твое мученье,
Блажен утративший создание любви!»
— Появляется несколько стихотворений, связанных одним именем: Ксении Садовской, создается определенный набор мотивов:
- Тема страдания, что подчеркивает появление образа города, резко противопоставленного миру влюбленных:
«Луна проснулась. Город шумный
Гремит вдали и льет огни,
Здесь всё так тихо, там безумно,
Там всё звенит, а мы одни...»
Появляется неуверенность, сомнения в любви:
«Но если б пламень этой встречи
Был пламень вечный и святой,
Не так лились бы наши встречи,
Не так звучал бы голос твой!
Ужель живут еще страданья,
И счастье может унести?»
- Тема лживой, обманчивой любви, связанной с земным миром: опять появляется образ города:
«Помнишь ли город тревожный,
Синюю дымку вдали?
Этой дорогою ложной
Молча с тобою мы шли...»
«Наша любовь обманулась,
Или стезя увлекла —
Только во мне шевельнулась
Синяя города мгла...»
- Тема прошлого, былой любви:
«Шли мы стезею лазурною,
Только расстались давно...»
« Хочешь обнять на прощанье?
Прошлое вспомнить вдвоем?»
- Тема разлуки, разных путей двух влюбленных:
«Сегодня в ночь одной тропою
Тенями грустными прошли
Определенные судьбою
Для разных полюсов земли...»
- Тема ошибочной любви в прошлом:
«Ты не обманешь призрак бледный,
Давно испытанных страстей...»
« Молодое —
Оно прошло — я не найду
В твоем усталом, но зовущем
Ненужном призраке — огня».
— важна идея преображения горя, хаоса и страданий в красоту (влияние «Гамлета» Шекспира):
«Но ты, Офелия, смотрела на Гамлета
Без счастья, без любви, богиня красоты,
А розы сыпались на бедного поэта,
И с розами лились, лились его мечты...»
«Ты умерла, вся в розовом сиянье,
С цветами на груди, с цветами на кудрях,
А я стоял в твоем благоуханье,
С цветами на груди, на голове, в руках...»
Образ «холодной богини», недоступной. Появляется обожествление влюбленной:
«Так ты, холодная богиня,
Над вечной пламенной душой
Царишь и властвуешь поныне,
Как та холодная святыня
Над вечной пламенной звездой!»
— предчувствия каких-то несчастий:
«Милый друг! Ты юною душою
Так чиста!
Спи пока! Душа моя с тобою,
Красота!..»
«Друг тебя от зимних бурь укроет
Всей душой!»
— появляются стихи, написанные от лица женщины.
— снова появляется тема смерти, только здесь она имеет несколько балладный характер: сетования «девы милой» на неверность возлюбленного, который в это время уже убит на войне, мрачный колорит:
«Разлучаясь с девой милой,
Друг, ты клялся мне любить!..
Уезжая в край постылый,
Клятву данную хранить!..»
«Милый воин не вернется,
Весь одетый в серебро...
В гробе тяжко колыхнется
Бант и черное перо...»
— противопоставление любви возвышенной и земной:
«Твоим страстям
Готов любовью я ответить,
Но я нашел чистейший храм,
какого в жизни мне не встретить...»
«Во мне неведомая страсть
Живым огнем небес согрета».
— предпосылки будущего образа Прекрасной Дамы. Она — regina, он — servus. Тема добровольного рабства, служения своей возлюбленной:
«Не призывай. И без призыва
Приду во храм.
Склонюсь главою молчаливой
К твоим ногам...»
«Порой слуга;порою милый;
И вечно — раб».
— Истинная любовь невозможна в этом мире, по-настоящему любить можно в неземном мире:
«Твой образ чудится невольно
Среди знакомых пошлых лиц.
Порой легко, порою больно
Перед Тобой не падать ниц <...>
Ты не жила в моем волненьи,
Но в том родном для нас краю —
И в одиноком поклоненьи
Познал я истинность Твою».
— Ощущение недоступности, высоты идеала:
«Ты была у окна,
И чиста и нежна,
Ты царила над шумной толпой.
Я стоял позабыт
И толпою сокрыт
В поклоненьи любви пред тобой».
— Связь несчастной любви со смертью:
«Я знаю, смерть близка. И ты
Уже меня не презришь ныне.
Ты снизойдешь из чистоты
К моей тоскующей кончине <...>
Что, если ты найдешь слова,
И буду в позднем умиленьи
Я, умирающий едва,
Взывать о новом воскресеньи?»
— Борьба страсти и долга, плоти и духа:
«Пора вернуться к прежней битве,
Воскресни, дух, а плоть усни!»
Т.о. «Ante Lucem» — «предрассветные» блуждания в поисках Идеала и прощание с прошлым.
2. «Стихи о Прекрасной Даме» (1901—1902) — следующий этап пути Блока. Любовь — божественное чувство, всё движется любовью, обновление человеческой души в любви (традиция Данте — «Новая жизнь»). Ожидание грядущего появления «Вечно женственного начала вселенной», которому предшествуют тайные знаки, доступные только избранным (влияние философии В. Соловьева — воплощение небесного Идеала в земном: Дева, Она, заря, Ты). Во всем лирический герой видит свидетельство Ее присутствия, пока неявного, в окружающем мире. Самое яркое отражение небесного в земном — любовь к Л. Менделеевой. Любовь Блока к ней — возвышенный «мистический роман». Т.о., в Прекрасной Даме сочетаются два начала — земное и небесное.
— Ожидание Ее, желание Ее прихода:
«Я жду — и трепет объемлет новый <...>
Всё жду призыва, ищу ответа,
Но странно длится земли молчанье...»
«Забудем дольний шум. Явись ко мне без гнева,
Закатная, Таинственная Дева.
И завтра и вчера огнем соедини».
— Противоречивость и нераздельность чувства к Ней:
«Я понял смысл твоих стремлений —
Тебе я заслоняю путь.
Огонь нездешних вожделений
Вздымает девственную грудь<...>
Пускай душа неисцелима —
Благословен прошедший сон».
— Ее отдаление:
«Всё отлетают сны земные,
Всё ближе чуждые страны.
Страны холодные, немые,
И без любви, и без весны».
— Связь темы любви и темы избранничества:
«Лишь изредка приносят серафимы
Священный сон избранникам миров.
И мнилось мне Российская Венера,
Тяжелой туникой повита,
Бесстрастна в чистоте, нерадостна без меры,
В чертах лица — спокойная мечта».
Ощущение себя избранником.
— Тема темной любви (гадания, ворожба), связанной с земным началом в Ней:
«Одинокий, к тебе прихожу,
Околдован огнями любви.
Ты гадаешь. — Меня не зови. —
Я и сам уж давно ворожу <...>
Только скоро ль погаснут огни
Заколдованной темной любви?»
«Я всё гадаю над тобою,
Но, истомленный ворожбой,
Смотрю в глаза твои порою
И вижу пламень роковой».
— Тема предчувствия, ожидания Прекрасной Дамы. Но появляется боязнь не узнать Ее, когда Она придет. Та Истина, которая ждет его, может оказаться для него, земного человека, невозможной, Она может явиться в неистинном виде или сам лирический герой не разглядит Ее истинное лицо:
«Предчувствую Тебя. Года проходят мимо —
Всё в облике одном предчувствую Тебя <...>
Весь горизонт в огне, и близко появленье,
Но страшно мне: изменишь облик Ты,
И дерзкое возбудишь подозренье,
Сменив в конце привычные черты.
О, как паду — и горестно и низко,
Не одолев смертельныя мечты!»
— Тема лирического героя, недостойного Прекрасной Дамы, противопоставление их миров:
«Не сердись и прости. Ты цветешь одиноко,
Да и мне не вернуть
Этих снов золотых, этой веры глубокой...
Безнадежен мой путь.
Мыслью сонной цветя, ты блаженствуешь много,
Ты лазурью сильна.
Мне — другая и жизнь, и другая дорога,
И душе — не до сна».
— Тема ухода Идеала:
«Прощай, мы смотрим на дорогу,
А вьюга заметает снег.
Мы возвратимся понемногу
К безбожной лени прежних лет..».
— Изображение природы как посредника между лирическим героем и Ней: Она — «над» природой, он — «под» природой, в земном мире:
«Перед Тобой синеют без границы
Моря, поля, и горы, и леса,
Перекликаются в свободной выси птицы,
Встает туман, алеют небеса.
А здесь, внизу, в пыли, в уничиженьи,
Узрев на миг бессмертные черты,
Безвестный раб, исполнен вдохновенья,
Тебя поет. Его не знаешь Ты».
— Вера в Нее, в Ее приход, истинность:
«Но верю, ты взойдешь, и вспыхнет сумрак алый,
Смыкая тайный круг, в движеньи запоздалый».
«Над твоей голубою дорогой
Протянулась зловещая мгла.
Но с глубокою верою в Бога
Мне и темная церковь светла».
«Но я верю: Милая — Ты».
— Приближение чего-то, пока еще неясного, смутного, ощущается как гул, который слышит только поэт:
«Но ясно чует слух поэта
Далекий гул в своем пути».
— Разочарование в Ней:
«Не пой ты мне и сладостно, и нежно:
Утратил я давно с юдолью связь.
Моря души — просторны и безбрежны,
Погибнет песнь, в безбрежность удалясь.
Одни слова без песен сердцу ясны.
Лишь правдой их над сердцем процветешь.
А песни звук — докучливый и страстный —
Таит в себе невидимую ложь».
— Тема страсти, безумия перед Ее появлением:
«Буду я взывать к Тебе: Осанна!
Сумасшедший, распростерый ниц.
И тогда, поднявшись выше тлена,
Ты откроешь Лучезарный Лик.
И, свободный от земного плена,
Я пролью всю жизнь в последний крик».
— К концу цикла потеря невесты тема конца расставания с прошлым:
«Мой конец предначертанный близок,
И война и пожар впереди».
«Там где было белое зданье,
Увидишь ты черный смрад…».
«Ты, Орфей, потерял невесту, —
Кто шепнул: «Оглянись?».
7 ноября 1902 года — решительное объяснение с Л. Менделеевой — она дает согласие стать женой Блока. Та, которая была земным воплощением вечной Женственности, пречистой Девой, стала его спутницей. Как пишет З. Минц: «“Романтические” потребности личности, мистический идеал и реальность, внешне, казалось бы, слившиеся, в действительности именно после 7 ноября 1902, вступили в трагическое для Блока и его невесты противоречие». С этого дня происходит гибель мифа о воплощении мировой души. Блок ищет выход из этого положения. Всё его внутреннее состояние, искания, размышления того времени ( 1902—1904) воплотились в цикле под символическим названием «Распутья».
- «Распутья»
— поэт теперь охотнее уходит в воспоминания, прошлое дороже настоящего:
Ах, давно ли! Со мною, со мною
Говорили — и меня целовали...
И не помню — скрою,
О чем берега шептали — берега шептали..».
— поэт переходит от «сна мечты» к «тяжким снам житейского сознанья»:
«Расцветает красное пламя.
Неожиданно сны сбылись».
— измена возлюбленной, появляется соперник — уже земная любовь, земные отношения:
«Ты ушла на свиданье с любовником...,
И, когда он с тобой расстанется.
Ты признаешься только мне».
«Возвратилась в полночь. До утра
Подходила к синим окнам зала.
Где была? — Ушла и не сказала.
Неужели мне пора?»
— Тема Ее смерти, ухода:
«У забытых могил пробивалась трава...
Этой смертью отшедших, сгоревших до тла,
Разве Ты не жива? Разве Ты не светла?
Разве сердце твое не весна?
Отдаленную жизнью повеяла Ты,
Пробиваясь могильной травой..».
- появляется тема гибели женщины в этом мире («Из газет»).
- поэт прощается с Прекрасной Дамой, былой любовью, со своим прошлым:
«Вот он — ряд гробовых ступней.
И меж нас — никого. Мы вдвоем.
Спи ты, нежная спутница дней,
Залитых небывалым лучом.
Ты покоишься в белом гробу.
Ты с улыбкой зовешь: не буди...
Я отпраздновал светлую смерть,
Прикоснувшись к руке восковой.
Остальное — бездонная твердь
Схоронила во мгле голубой.
Спи — твой отдых никто не прервет.
Мы — окрай неизвестных дорог.
Всю ненастную ночь напролет —
здесь горит осиянный чертог».
3. 2 том. Стих «Вступление» — период, прошедший под знаком Девы, важен для Блока как пройденный этап духовного пути:
«Ты в поля отошла без возврата
Да святится имя твое!»
— Любовь связана с русским фольклором, нечистой силой:
«Вот сидим с тобой на мху
Посреди болот.
Третий месяц наверху —
Искривил свой рот...
И сидим мы, дурачки, —
Нежить, немочь вод.
Зеленеют колпачки
Задом наперед».
Из цикла «Пузыри земли»
— Образ Девы в каком-то фантастическом, колдовском мире:
«На весеннем пути в теремок
Перелетный вспорхнул ветерок,
Прозвенел золотой голосок.
Постояла она у крыльца
И поднять не посмела лица...
Ты, красавица, верно — ко мне!
Стосковалась в своей тишине!»
«За корявые пальцы взялась,
С бородою зеленой сплелась...
Там венчалась весна с колдуном».
— Появляется образ русалки, нимфы — холод, темная сила:
«Прилегла на берег размытый
Голова русалки больной
Низко ходят туманные полосы
Пронизали тень камыша.
На зеленые длинные волосы
Упадают листья, шурша».
«Томной свирелью вечернего дня
Ускользнувшая нимфа хохочет».
— Рядом с темой любви появляется такие эпитеты, как «красный», «мертвый», «яростный», «сморщенный», «бесстыдный», «зловещий». Всё это признаки земного мира, нереальный же — «небеса», «высота», «чистота».
— Появляется много образов «Чистых дев». Прекрасная Дама не одна: «Королевна жила на высокой горе..»., «Она веселой невестой была..»., «Девушка пела в церковном хоре..». и т.д.
— Тема воспоминания о прошлой любви:
«Да. Нас года не изменили.
Живем и дышим, как тогда,
И, вспоминая, сохранили
Те бесконечные года».
— Противоречивость чувства:
«Люблю тебя, Ангел-Хранитель, во мгле.
Во мгле, что со мною всегда на земле.
За то, что ты светлой невестой была».
— Тема «мещанской любви»:
«Но ты гуляешь с прекрасным бантом
И семечки лущишь,
Телеграфисту с желтым кантом
Семечки даришь».
— Двойственный образ Девы:
«О жизни, догоревшей в хоре
На темном клиросе твоем.
О девы тайной в светлом взоре
Над осмеянным алтарем...
О дальней Мэри, светлой Мэри,
В чьих взорах — свет, в чьих косах — мгла».
— Любовь как стихия:
«Твоя гроза меня умчала
И опрокинула меня.
И надо мною тихо встала
Синь умирающего дня».
— Тема холодности, мертвенности возлюбленной:
«В серебре росы трава.
Холодна ты, не жива.
Слышишь нежные слова?..
Руки белые твои —
Две холодные змеи».
— Тема грубой страсти, позорной любви:
«И пусть игла твоя вонзиться
В ладони грубые, когда
В его руках ты будешь биться,
Крича от боли и стыда...
И пусть в угаре страсти грубой
Он не запомнит, сгоряча,
Твои откинутые зубы
Глубоким шрамом вдоль плеча!»
— Мотив «земной красоты»:
«Сияли ярко
И черными змеями
Распуталась коса».
- Цикл «Город»
— продажная любовь в городе:
«Пляшут огненные бедра
Проститутки площадной..».
«И мгновенно женщина, ночных веселий дочь,
Бешено ударилась головой о стену..».
— тема безумной страсти:
«Вот — на груде горячих камней
Распростерта не смевшая пасть...
Грудь раскрыта — и бродит меж темных бровей
Набежавшая страсть..».
— образ «незнакомки», являющейся и воплощением высокой красоты, и женщиной из мира пьяниц «с глазами кроликов», и лирический герой склонен поверить в последнее:
«И перья страуса склоненные
В моем качаются мозгу,
И очи синие бездонные
Цветут на дальнем берегу.
В моей душе лежит сокровище,
И ключ поручен только мне!
Ты право, пьяное чудовище!
Я знаю — истина в вине».
— отход от символического изображения любви, стремление к простоте, появление бытовых реалий:
«Мы встретились с тобою в храме
И жили в радостном саду,
Но вот зловонными дворами
Пошли к проклятью и труду...
Нет! Счастье — праздная забота,
Ведь молодость давно прошла.
Нам скоротает век работа,
Мне — молоток, тебе — игла».
— С любовью истинной связаны свет, тишина; на фоне пьяного мира появляется тихий, простой образ:
«Многое миновалось
И многое будет еще.
Но никогда не перестанет радоваться сердце
Тихой радостью
О том, что вы придете,
Сядете на этом старом диване
И скажете простые слова...
Я люблю ваше тонкое имя,
Ваши руки и плечи,
И черный платок».
Простота подчеркивается еще и тем, что стихотворение написано белым стихом.
3. «Снежная маска»
— с темой любви связана стихия, вьюга, ветер и одновременно змеи:
«И вновь вдыхая, не любя,
Забытый сон о поцелуях,
О снежных вьюгах вкруг тебя.
И ты смеешься дивным смехом,
Змеишься в чаще золотой,
И над твоим собольим мехом
Гуляет ветер голубой».
«Эй, берегись! Я вся змея!
Смотри: я миг была твоя и бросила тебя».
— Тема осмеяния рыцаря его дамой:
«Подвела мне брови красным,
Поглядела и сказала: «Я не знала:
Тоже можешь быть прекрасным,
Темный рыцарь, ты!»
И, смеясь, ушла с другим..».
— Тема рабства, а не служения:
«Завела, сковала взорами
И рукою обняла —
И холодными призорами
Белой смерти предала...
И в какой иной обители
Мне влачиться суждено,
Если сердце просит гибели,
Тайно просится на дно?»
— Образ холодной, снежной Девы:
«С полей ее холодной ночи
В мой дух врываются снега
Но сердце Снежной Девы немо
И никогда не примет меч,
Чтобы ремень стального шлема
Рукою страстною рассечь.
— Муки любви:
«И я провел безумный год
У шлейфа черного. За муки,
За дни терзаний и невзгод
Моих волос касались руки,
Смотрели темные глаза,
Дышала синяя гроза».
— Безумная, стихийная любовь (как песня, пляска)
«И в песне изошла...
Неверная, лукавая,
Коварная, — пляши!
И будь навек отравою
Растраченной души!
С ума сойду, сойду с ума,
Безумствуя, люблю,
Что вся ты — ночь, и вся ты — тьма,
И вся ты — во хмелю».
— Образ инока. связанный не со служением, а с искушением:
«Никто не скажет — я безумен,
Поклон мой низок, лик мой строг...
И кто поймет, и кто узнает,
Что ты сказала мне: молчи...
Что воск души блаженной тает
На ярком пламени свечи..».
— «Только влюбленный имеет право на звание человека».
— Культ плотской страсти (связь с романом Гамсуна):
«Сегодня ночь. Но завтра — сияющий и новый день. Приди
Бери меня, торжественная страсть
А завтра я уйду — и запою».
— Нелюбовь к словам любви:
«Я не люблю пустого словаря
Любовных слов и выражений:
«Ты мой», «Твоя», «Люблю», «Навеки твой».
3 ТОМ
— Связь образа Музы с образом любимой:
«Есть в напевах твоих сокровенных
Роковая о гибели весть...
Будто ангелов ты низводила,
Соблазняя своей красотой...
И коварнее северной ночи,
И хмельней золотого Аи,
И любови цыганской короче
Были страшные ласки твои».
— Вместо любви — порок:
«И была роковая отрада
В попираньи заветных святынь,
И безумная сердцу услада —
Эта горькая страсть, как полынь».
— Связь с Данте — темная страсть («Песнь Ада», «Черная кровь»).
— Мотив непостоянства, неповторяемости — «На островах»
— Связь музыки и любви:
«Где-то пели смычки о любви...
И сейчас же в ответ что-то грянули струны,
Исступленно запели смычки...
А монисто бренчало, цыганка плясала,
И визжала заре о любви..».
Музыка передает настроение лирического героя.
— Демоническая любовь — «Демон»
— Тема продажной любви — «Униженные»
— Разочарование:
«Да, я был пророком, пока это сердце молилось,
Молилось и пело тебя, но ведь ты — не царица».
2. «Возмездие»
— воспоминание о 1-м томе, о прекрасной Даме:
«О доблестях, о подвигах, о славе
Я забывал на горестной земле,
Когда твое лицо в простой оправе
Передо мной сияло на столе..».
— Тоска по прошлому, невозможность его в настоящем:
«Она, как прежде, захотела
Вдохнуть дыхание свое
В мое измученное тело
В мое холодное жилье».
— Невозможность счастья:
«Для кого же ты была невинна и горда...
Все на свете, все на свете знают — «Счастья нет».
— Тема гибели светлого, прекрасного начала в темном мире — «Шаги командора».
3. «Ямбы»
— будущее — новый век, возвращение к первой любви:
«Придет весна — над этой новью,
Вспоенная твоею кровью,
Созреет новая любовь».
«И сердце бьется слишком скоро,
И слишком холодеет кровь,
Когда за тучкой легкоперой
Сквозит мне первая любовь..».
4. «Арфы и скрипки»
— Отождествление страсти и жизни :
«Их было много. Но одною
Чертой соединил их я,
Одной безумной красотою,
Чье имя: страсть и жизнь моя».
5. «Кармен»
— сердце — океан, стихийное начало. Обобщение — сердце не лирического героя, а любого человека:
«Как океан меняет цвет,
Когда в нагроможденной туче,
Вдруг полыхнет мигнувший свет, —
Так сердце под грозой певучей
Меняет строй, боясь вдохнуть».
— Цыганская тема:
«Ты, как отзвук забытого гимна
В моей черной и дикой судьбе...
И твоя одичалая прелесть —
Как гитара, как бубен весны...
Дивный голос твой, низкий и странный,
Славит бурю цыганских страстей».
6. «Соловьиный сад»
— наваждение, зачарованность героя:
«В синем сумраке белое платье
За решеткой мелькает резной.
Каждый вечер в закатном тумане
Прохожу мимо этих ворот,
И она меня, легкая, манит
И круженьем, и пеньем зовет».
— Тема забытья, сна:
«И тихонько задернул я полы,
Чтоб продлить очарованный сон».
— тема одиночества — лирический герой оказывается ненужным, выпавшим из мира.
7. «Родина»
Образ Родины сравнивается с Женой:
«Ты отошла, и я в пустыне..».
«Россия, нищая Россия,
Мне судьбы серые твои.
Твои мне песни ветровые, — как слезы первые любви!
Тебя жалеть я не умею
И крест свой бережно несу...
Какому хочешь чародею
Отдай разбойную красу».
Таким образом личное восприятие лирическим героем любви, своей возлюбленной постепенно расширяется до общенационального восприятия образа Родины.
